[vc_row][vc_column][vc_column_text]

Повесть нации

Ричард Сеннет

Достоинства и опасности патриотизма

зависят от перспективы освещения событий

[/vc_column_text][vc_single_image image=”100975″ img_size=”full”][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column][vc_column_text]

Заявление доктора Джонсона о том, что патриотизм является последним убежищем негодяев обесценивает одно из самых пылких человеческих чувств. Доктор предполагает, что коварный президент или премьер-министр могут легко манипулировать любовью к стране в целях достижения своих меркантильных интересов. А также то, что массы настолько невежественны и слепо верящие, что стоит негодяю помахать флагом, рассказать о крови и почве и патриотичные плебеи безотказно последуют за ним.

На самом деле, понятие патриотизма очень многогранно. Патриотическое чувство состоит из множества элементов. Любовь к Родине такое же сложное и колеблющееся чувство, как и другие виды любви. Патриотизм создаёт повесть совместной жизни. Жизни, которая объединяет различных людей. Достоинства же и опасности патриотизма зависят от того, как мы освещаем события.

Это не просто образ какой-то конкретной нации или культуры, а именно образ, созданный повествованием. Разрушительные элементы патриотизма представляются нам тогда, когда мы придумываем себе развязку, катарсический климакс истории отдельной группы людей или культуры. Момент, когда решительное действие наконец-то определит их судьбу. Опасность, которую демонстрирует нам история, в том, что развязка событий очень часто включает в себя гонение или истребление других народов во имя очищения.

Рассказы о деструктивном патриотизме, который приводит к агрессии против других и, как будто бы, что-то заполняет в этой истории, поддерживает, в частности, крепкое обещание группам людей, которые разделены внутри или дезориентированные чем-то посторонним. Для людей, которые запутались, патриотизм является последним пристанищем.

Понятие, что как-то затяжной разлад может решится деструктивным актом очищения, является реальной опасностью патриотического опыта. Оно также представляет современное значение патриотизма в сегодняшнем мире.

В молодости я пережил патриотический кризис вместе с другими молодыми людьми, которые были против Американской войны во Вьетнаме в 1960-1970 годах. Тогда, как и сейчас, Соединённые Штаты не были таким слаженным внутренним механизмом, который часто представляют себе иностранцы. В стране был разгар расизма, экономический рост после Второй мировой войны временно приостановился, и белый рабочий класс начал страдать. Американское богатство тогда, как, впрочем, и сейчас, принадлежало элите.

Когда Америка уверенно вторглась во Вьетнам в середине 60 годов, наша страна действительно имела многолетнее патриотическое повествование: Америка представлялась в облике спасителя, защищая чужеземцев от уничтожения друг друга. Это патриотическое повествование сформировалось во время двух мировых войн и оправдывало огромные расходы на холодную Войну. Вьетнам был только ещё одной страницей в этой установленной истории. Когда солдаты, такие как молодой Колин Пауэлл, вошли во Вьетнам, они быстро увидели, что о спасении и речи быть не могло. Враг оказался решительным и преданным идее народом. Союзники, на чьей стороне сражались американские войска, были коррумпированными, не любимыми местным населением бюрократами, и сама американская стратегия оказалась неспособной достичь обещанного спасения.

Это патриотическое повествование, подорванное неудачной чужеземной авантюрой, свернуло не в ту сторону. Оно развернулось в сторону тех граждан, которые были против войны. Американские войска набирались в своём большинстве из бедных чёрных и бедных белых из южных штатов. Молодым мужчинам среднего класса, которые учились в университетах, в основном удавалось избежать военной службы. Однако именно они, молодые люди среднего класса были самыми громкими голосами против войны. В принципе, они были друзьями, представителями тех, кто страдал заграницей. Но практике патриотизм оказался совсем иной.

Мы знаем от исследователей, таких как Роберт Джей Лифтон и Роберт Ховард, среди многих других, что войска чувствовали себя осаждёнными с двух сторон: во Вьетнаме местным населением и на родине своими протестующими друзьями. Вьетнамцы считались патриотическими врагами, а протестанты, выступающие против ситуации, в которую были втянуты войска, обвинялись в антипатриотических настроениях. Так как уверенная победа на территории Вьетнама не состоялась, всепоглощающая победа против врага в стране стала ещё более желанной. В 1968 году, вспоминает Ховард, на пике протестов против войны, тысячи американских военных носили на шлемах надпись: «Америка – или люби, или убирайся».

Чувство предательства изнутри утвердило некое решение, некую «фантазию», как описывает Лифтон. Правительство должно предпринять решительные меры, чтобы заставить замолчать этих внутренних врагов и оправдать патриотический проект. И в Штатах общественное желание, чтобы политики сделали что-то решительное для подавления внутреннего беспорядка и протестов, привело к власти представителя правого крыла Ричарда Никсона.

Я вспоминаю эту историю в частности потому, что она демонстрирует составные ингредиенты патриотического чувства. Эти американские войска и рабочие классы внутри страны не были мерзавцами. Они очень запутались. Под прикрытием войны с внутренним врагом, эти люди представляли себе другую войну внутри их общества, войну против предателей, притворяющихся друзьями. Всепоглощающая цель в этой внутренней борьбе во имя оправдания патриотического повествования – подавить несогласных.

Я вспоминаю эту историю и потому, что она может помочь вам понять что-то про динамику американского общества сегодня. Язык, на котором говорят сегодня в Вашингтоне, всё тот же классический язык спасения, искупления, добра которое побеждает зло, и так же, как и в прошлом, сценарию этого рассказа, стратегическому сценарию, не хватает ясности и цели. Но давайте порассуждаем о внутренней ситуации американской сверхдержавы. Сейчас это страна, которая внутренне разделена и разъединена ещё больше, чем 40 лет назад. Она запутанная и сильно озлобленная террористическими атаками. Страна, в которой внутреннее разделение классов сильно увеличилось, чьи расовые деления и этнические конфликты ещё не зажили.

В отличии от Британии – и это то, чем я поражён, как моментом англо-европейского недопонимания – Американские левые не исполняют традиционной роли лояльной оппозиции. И я почему-то убеждён, что некоторые представители американских левых сил очень хорошо усвоили «вьетнамский» урок.

Они замолчали из-за страха, что оппозиция может истолковать их противостояние, как доказательство, что они плохие Американцы. Вот как усваивается синдром на практике.

Размышления в рассказах, конечно, являются основным элементом в толковании повседневного мира, так же, как и мира искусства. И повести в повседневном мире, как и в искусстве, не следуют неизменно единому набору правил. Как и в художественной литературе, истории, которые мы разделяем в повседневной жизни, не должны заканчиваться очистительными актами, которые подавляют или разрушают. И больше не надо патриотизму следовать единому курсу. Если стратегические дефекты современной американской стратегии такие же, как и во время Вьетнамской войны – а на мой взгляд так и есть – тогда задача нашего народа, то есть американского народа, избежать того, что произошло во Вьетнаме, избежать поиска повествовательного катарсиса, когда мы обращаемся друг к другу в поиске резолюции, решения, определяющего момента.

[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column][vc_column_text]

Ричард Сеннет, профессор социологии из Лондонской Школы Экономики Нью-Йоркского университета. Это отредактированная версия речи, которую представили на дебатах Индекс/Оранж, Оксфорд 2003

[/vc_column_text][vc_column_text]

This article originally appeared in English in the autumn 2003 issue of Index on Censorship magazine.

[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row][vc_row content_placement=”top”][vc_column width=”1/3″][vc_custom_heading text=”Rewriting America” font_container=”tag:p|font_size:24|text_align:left” link=”url:https%3A%2F%2Fwww.indexoncensorship.org%2F2003%2F09%2Frewriting-america%2F|||”][vc_column_text]What is America becoming? A country whose citizens take in the notion of free expression with their mother’s milk now seems to find it inconvenient or unpatriotic.
[/vc_column_text][/vc_column][vc_column width=”1/3″][vc_single_image image=”90596″ img_size=”medium” alignment=”center” onclick=”custom_link” link=”https://www.indexoncensorship.org/2003/09/rewriting-america/”][/vc_column][vc_column width=”1/3″ css=”.vc_custom_1481888488328{padding-bottom: 50px !important;}”][vc_custom_heading text=”Subscribe” font_container=”tag:p|font_size:24|text_align:left” link=”url:https%3A%2F%2Fwww.indexoncensorship.org%2Fsubscribe%2F|||”][vc_column_text]In print, online. In your mailbox, on your iPad.

Subscription options from £18 or just £1.49 in the App Store for a digital issue.

Every subscriber helps support Index on Censorship’s projects around the world.

SUBSCRIBE NOW[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row]