03 Jul 18 | Digital Freedom, News and features
[vc_row][vc_column][vc_single_image image=”101103″ img_size=”full” add_caption=”yes”][vc_column_text]Cultural stereotyping, extremism, a patriarchal society, a deficit of safe and secure educational environments, verbal and sexual harassment. These are the terms that Fereshteh Forough, founder of Afghanistan’s first ever coding school for girls uses to describe what women face in her country every day.
This repression continued after the fall of the Taliban in 2011, the Code to Inspire CEO told Index on Censorship, and still “prevents women from participating in many social activities outside of their hometown”.
Forough is working to open up online spaces for women and hopes that in doing so these digital freedoms will break down social and economic barriers in Afghanistan. Code to Inspire’s first school opened in Afghanistan in 2015 and teaches girls how to programme. By empowering young women Forough hopes to carve a way through the digital space, which mirrors the male-dominated spaces of their lives, so they can participate in the economic market in Afghanistan and gain independence. “Knowledge is power and technology is the tool for empowerment,” she said.
Harnessing technology is a way, Forough believes, of liberating women in all aspects of their lives. It is a way of using progress to combat regression. “Looking at the technology and how it enables people to cross borders without geographical boundaries and share their stories is such an empowering tool,” she explains.
“For an Afghan woman who can not commute due to family restrictions or safety reasons to other cities or outside, it can help her to explore the world virtually, get connected to the people outside of Afghanistan and feel more confident.”
Connecting
Internet use in Pakistan and Afghanistan is far from straightforward and being a woman makes it even harder.
Internet access in Afghanistan has much improved since the fall of the Taliban. Yet despite the current government’s recognition of the tool as important for the country’s development, problems remain. The CIA factbook reported in 2016 that only an estimated 10.6% of the country’s population had access to the internet. The National Unity Government is working to end gender inequality and there are more women holding positions of power than at any other time in history. 27.7% of seats in parliament are held by women. But according to Global Rights Study, 87% of women experience physical, sexual or psychological violence in their lives. Stigma still surrounds female education despite rising numbers in school attendance.
Freedom House concluded in their 2017 Freedom of the Net report that Pakistan’s internet is “not free”. Starting in June 2016, Pakistan’s mobile internet service was shut off for more than a year in Federally Administered Tribal Areas. The internet has been shut down several other times at politically divisive moments. As the country comes up to an election this year, Freedom House predicts internet shutdowns and for political speech to be restricted online.
The country’s first comprehensive cybercrime act was passed in 2016 by the National Assembly and Senate, enabling censorship and surveillance. Alongside infrastructure limitations, taxes on the internet are high and prevent the majority of the population from connecting. Many rural areas remain offline due to ongoing conflict or underdevelopment.
“Women are being excluded from the digital revolution”
While progress may be slow and the internet unstable, going online presents fresh possibilities and challenges for women in these neighbouring countries. As new technologies clash with historically patriarchal cultures, being connected means being seen. Being plugged in provides greater scope for education and potential participation in an ever-expanding jobs market. Online spaces, ideally, enable democratic discussion and freedom of expression. But in societies where independent women can be regarded as shameful, prejudice inevitably follows them into online spaces.
Mats Granryd, director general of the UN’s Working Group on the Gender Digital Divide said in their 2017 report: “Mobile is the dominant platform for internet access in many parts of the world. The issue is that while mobile connectivity is spreading quickly, it is not spreading equally.” Oliver Rowntree reported from GSMA’s Connected Women’s Study 2018: “Women are being excluded from the digital revolution. Only 10% of women in Pakistan use mobile internet compared to 26% of men.”
Access to technology and autonomy online are difficult, however. Access is often monitored by male family members or connections. Some women are fatally endangered through online activity.
In 2016 Qandeel Baloch died after being strangled by her brother for her social media presence. In his confession, he said: “Girls are born only to stay at home and to bring honour to the family by following family traditions.” Online harassment is rife and further discourages women from accessing information communication technologies, especially with social support in such situations unlikely.
“The digital divide between men and women in Pakistan is among the highest in the world as a result of religious, social, and cultural restrictions on women owning devices,” Freedom House’s report outlines. Militant Islamic attacks have also been carried out on internet cafes for encouraging moral corruption.
Professor Deborah Wheeler has lectured throughout the Middle East and Europe about her research into the internet’s impacts on women. She currently works in the United States Naval Academy’s Political Science Department. Wheeler is passionate about the potential for technology to empower women everywhere.
She tells Index on Censorship: “Given social constraints on women’s movement, participation in public life, dress, expectations and voice in the Muslim world, digital communication gives women tools with which to create change on issues which directly affect their lives.”
“While censorship and punishment for violating media laws by directly opposing the government online do occur, what I find more interesting and more promising as a force for change in women’s lives, are the kinds of widespread experimentation with voice and agency taking place in everyday life.”[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column][vc_raw_html]JTNDZGl2JTIwc3R5bGUlM0QlMjJtYXgtd2lkdGglM0E4NTRweCUyMiUzRSUzQ2RpdiUyMHN0eWxlJTNEJTIycG9zaXRpb24lM0FyZWxhdGl2ZSUzQmhlaWdodCUzQTAlM0JwYWRkaW5nLWJvdHRvbSUzQTU2LjI1JTI1JTIyJTNFJTNDaWZyYW1lJTIwc3JjJTNEJTIyaHR0cHMlM0ElMkYlMkZlbWJlZC50ZWQuY29tJTJGdGFsa3MlMkZuaWdoYXRfZGFkX2hvd19wYWtpc3Rhbmlfd29tZW5fYXJlX3Rha2luZ190aGVfaW50ZXJuZXRfYmFjayUyMiUyMHdpZHRoJTNEJTIyODU0JTIyJTIwaGVpZ2h0JTNEJTIyNDgwJTIyJTIwc3R5bGUlM0QlMjJwb3NpdGlvbiUzQWFic29sdXRlJTNCbGVmdCUzQTAlM0J0b3AlM0EwJTNCd2lkdGglM0ExMDAlMjUlM0JoZWlnaHQlM0ExMDAlMjUlMjIlMjBmcmFtZWJvcmRlciUzRCUyMjAlMjIlMjBzY3JvbGxpbmclM0QlMjJubyUyMiUyMGFsbG93ZnVsbHNjcmVlbiUzRSUzQyUyRmlmcmFtZSUzRSUzQyUyRmRpdiUzRSUzQyUyRmRpdiUzRQ==[/vc_raw_html][vc_column_text]Time for change
Like Forough, Nighat Dad, who runs Pakistan’s Digital Rights Foundation, is trying to enable just that. A digital rights lawyer and activist in Pakistan, she is fighting against women’s exclusion from online spaces and working to ensure safety online. She told TED: “It’s how patriarchal norms treat women in offline spaces, and the same mindset is true in online spaces.”
Dad explains that her family forbade her from having a phone as a young woman. Her husband, from whom she is divorced, allowed her to have a phone but it was so strictly monitored she says it felt more like a surveillance device. She founded the Digital Rights Foundation, which like Code to Inspire was shortlisted for a 2018 Index on Censorship Freedom of Expression Awards Fellowship, in 2012 to defend women’s rights online. They recently established a helpline for women experiencing harassment online.
Women, who make up only 20-25% of internet users in the country, are regularly subjected to revenge porn, harassment, blackmail, privacy violations and more. As a result, they retreat from online spaces. Dad wants to prevent this silencing of women’s voices.
The DRF said: “Digital Rights Foundation envisions a place where all people, and especially women, are able to exercise their right of expression without being threatened.”
Hope
Thanks to the courage and persistence of women like Forough and Dad, things are changing in Afghanistan and Pakistan. Forough is not letting a lack of resources hold her back. “Sometimes you don’t have the available resources to succeed,” she said. “As a refugee born, I learned to be scrappy and resourceful. Change is possible, no matter who or where you are!”
Over email, she quotes Rumi. “‘Where there is ruin, there is hope for a treasure.’ From the ruins of a shattered nation and shattered lives of refugees can come treasure, if we know where to find it. We hope to empower this generation of young women in Afghanistan with technology so that the next generation will be peacebuilders and not war makers.”
Women like Nighat and Fereshteh are forging a new future for women, both online and off. Nighat tells Index on Censorship she hopes for “A future where women don’t have to fight for the rights they were born with, a future that is without discrimination and is safe, inclusive and free for everyone.”[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column][three_column_post title=”Digital Freedom” full_width_heading=”true” category_id=”4883″][/vc_column][/vc_row]
04 Apr 18 | Awards, Fellowship 2018, News and features
[vc_row][vc_column][vc_video link=”https://youtu.be/Ev3C9EZqY48″][vc_column_text]Fereshteh Forough is the founder and executive director of Code to Inspire, which opened its first coding school for girls in Afghanistan in November 2015, and aims to address the low levels of female education and paltry levels of economic participation by women in the labour market. 
This is a widely recognised innovative project that helps women and girls learn computer programming. The aim is to tap into the commercial opportunities offered by the online world to liberate women in Afghanistan and offer them economic independence.
Afghanistan is still a male-dominated country where ordinary women find it difficult even to socialise or trave, let alone work, use technology or be economically independent. Women are also discouraged from working where men are present and experience sexual harassment if they do.
Forough believes that with programming skills, an internet connection and using bitcoin for currency, women in Afghanistan can be independent, transform their society and create wealth and economic opportunity.
“Some of the girls had never touched a computer, been online – nothing,” said Forough. “Today, they are able to create web pages and a some are now going out and talking to women-based companies and offering their expertise to them, to help them create websites. This is a real act of resistance in a country where women are still being pushed back for accessing the internet and computers.”
Only 21% of Afghan women receive secondary education according to a UNICEF study and in Afghanistan there is only a 16% female participation in the labour market.
Afghanistan is still economically and politically unstable and parts of it are dangerous and violence-prone, which presents many hurdles to entrepreneurs who want to drive change like Forough, and the women and girls she teaches and helps get jobs.
However Forough is used to challenges. She herself was a refugee. Born to Afghan parents in Iran, she returned to Afghanistan after the fall of the Taliban, and took a position teaching computer sciences at Herat University after studying for a Masters in Germany.
Forough has received support from abroad for Code to Inspire, particularly from the USA with Google, GitHub, but she is still working on a relatively small scale. She needs more support to expand and build her vision round the country franchising the model to other larger cities such as Mazar-e Sharif and Kabul. Forough also wants to organise the first Afghan women hackathon at a national level.
Forough was a 2013 TED Talks speaker and took part in the 2015 Clinton Global Initiative.
In 2017, Code to Inspire enrolled about 20 girls for new graphic and design classes, and later on in the year another group of 60 girls took classes in unity (a gaming software), mobile applications and full stack development.
“It doesn’t matter where you are or what you are, what you have or don’t have,” said Forough. “You should never be afraid to do what you believe in and that’s what Index of Censorship Award means to me, to raise my voice and share my story freely”.
See the full shortlist for Index on Censorship’s Freedom of Expression Awards 2018 here.[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row][vc_row full_width=”stretch_row_content” equal_height=”yes” el_class=”text_white” css=”.vc_custom_1490258749071{background-color: #cb3000 !important;}”][vc_column width=”1/2″][vc_custom_heading text=”Support the Index Fellowship.” font_container=”tag:p|font_size:28|text_align:center” use_theme_fonts=”yes” link=”url:https%3A%2F%2Fwww.indexoncensorship.org%2Fsupport-the-freedom-of-expression-awards%2F|||”][vc_column_text]
By donating to the Freedom of Expression Awards you help us support
individuals and groups at the forefront of tackling censorship.
Find out more
[/vc_column_text][/vc_column][vc_column width=”1/2″ css=”.vc_custom_1521479845471{background-image: url(https://www.indexoncensorship.org/wp-content/uploads/2017/05/2017-awards-fellows-1460×490-2_revised.jpg?id=90090) !important;background-position: center !important;background-repeat: no-repeat !important;background-size: cover !important;}”][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column][vc_basic_grid post_type=”post” max_items=”4″ element_width=”6″ grid_id=”vc_gid:1523376151785-23b6414e-add3-5″ taxonomies=”10735″][/vc_column][/vc_row]
19 Dec 17 | Journalism Toolbox Russian
[vc_row][vc_column][vc_custom_heading text=”Иностранные корреспонденты часто полагаются на “посредников“, которые помогают собирать информацию о пострадавших от войны странах. Но, как свидетельствует Кэролайн Лиз, эти «посредники» могут оказаться под прицелом как шпионы, если их имена станут известными.”][vc_row_inner][vc_column_inner][vc_column_text]
Украинские журналисты на пресс-конференции в посольстве США, US Embassy Kiev Ukraine/Flickr
[/vc_column_text][/vc_column_inner][/vc_row_inner][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column][vc_column_text]
Раванд постоянно рискует своей жизнью ради незнакомцев. 25-летний студент факультета компьютерных технологий работает в качестве «посредника», оказывая поддержку иностранным корреспондентам в Эрбиле, Ирак. Город всего лишь в часе езды от оккупированного Мосула. В июне исламское государство угрожало расправиться с журналистами “воюющими против ислама”.
“Давайте представим, что ИГ захватило Эрбиль. Первые люди, которых они будут искать — это «посредники», — говорит Раванд, который работал с новостями «Вайс» и журналом «Таймз». “После докладов “посредник” остается в стране, а у репортера есть иностранный паспорт и может уехать”, — добавляет он.
Посредники занимаются логистикой для иностранных корреспондентов, включая устный перевод и услуги гида; они исследуют, наращивают контакты, проводят собеседования и выезжают на передовые. Большинство из них — внештатные сотрудники, которые подвергаются угрозам и репрессиям, особенно после отъезда иностранных коллег. Согласно Рори Пек Трасту, организации, которая поддерживает внештатных работников во всем мире, количество подверженных угрозам местных внештатных журналистов, которые сотрудничают с международными средствами массовой информации, увеличивается.
“Большинство просьб о нашей поддержке поступает от местных внештатных сотрудников, которые подверглись опасности, задержанию, тюремному заключению, нападению или к изгнанию из-за своей работы”, — говорит Молли Кларк, руководитель отдела коммуникации в Рори Пек. “Мы регулярно поддерживаем тех, кто подвергается опасности обусловленной сотрудничеством с международными средствами массовой информации. И в этих случаях последствия могут быть разрушительными и долгосрочными – не только для них, но и для их семей” — добавляет Кларк.
Комитет по защите журналистов сообщает, что 94 работника средств массовой информации” были убиты с 2003 года: с того времени, когда КПЖ начал осознанно относится к «посредникам», убеждаясь во все возрастающей значимости их репортажей для иностранных сводок новостей. В июне этого года Забихуллах Таманна, афганский внештатный журналист, работавший переводчиком для американского общественного радио, был зарегистрирован в списке КПЖ как погибший. Конвой, в котором он передвигался, был взорван в Афганистане.
В странах, пострадавших от конфликтов, многие «посредники» начинают работать как неопытные любители, отчаянно нуждающиеся в работе. Они редко получают профессиональную подготовку или долгосрочную поддержку со стороны международных организаций, на которые они работают, и зачастую сами несут ответственность за свою безопасность. Раванд научился не высовывать свой нос в Эрбиле. Он редко помещает своё имя, подписывается под докладом или статьёй, над которыми он работал. “Если моё имя окажется под репортажами, его все узнают. Меня начнут подозревать и будут считать шпионом”, — говорит он.
Самый большой профессиональный риск для многих «посредников», работающих с иностранными журналистами – обвинение в шпионаже. Для тех, кто работает на передовых линиях военного конфликта между Украиной и российскими сепаратистами – это повседневная угроза. В 2014 Антон Скиба, местный донецкий продюсер, был похищен сепаратистами. Его обвинили в том, что он украинский шпион. Он отработал день с CNN на месте аварии самолёта МХ17 авиакомпании «Малазийские Авиалинии». Авиалайнер был сбит в восточной части Украины, на контролируемой сепаратистами территории. Вследствие освободительной акции коллег-журналистов, Скиба, который также работал на BBC, в конечном итоге был освобожден. “Действительно важно оставаться объективным, когда у вас есть доступ к обеим сторонам конфликта; в противном случае существует высокая вероятность того, что одна из сторон будет на вас притеснять”, — говорит он.
Скиба пытается защитить себя, осторожничая и с людьми, с которыми работает, и с исследуемым материалом. “Это моя страна, и я останусь жить здесь после того, как журналисты переключат своё внимание на другой конфликт.
[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column width=”1/4″][/vc_column][vc_column width=”3/4″][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column][vc_column_text]
Я не хочу рисковать своей жизнью ради репортажа, который забудут на следующий день. Вот почему я стараюсь избегать непрофессиональных журналистов и тех, которые используют «посредников» для получения “горячих новостей»», — говорит он.
Другой донецкий «посредник», Катерина, получила аккредитацию от украинских властей и от оппозиционной сепаратистской Донецкой Народной Республики, с тем, чтобы её не обвинили в предвзятом отношении к одной из сторон.
Это не остановило ни угроз, ни домогательства. Она не обнародует свое сотрудничество с международными журналистами. Однако недавно, украинский веб-сайт «Миротворец» опубликовал имена, электронные адреса и номера телефонов около 5000 иностранных и местных журналистов, работавших в ДНР и Луганске – отколовшихся районах, неподконтрольных правительству Украины. Имя Катерины, 28, несколько раз было представлено в списке, опубликованном в мае 2016, потому что она работала с BBC, Аль-Джазирой и другими СМИ. Служба безопасности Украины постоянно подвергает Катерину задержаниям и допросам, связанным с ее работой. “После двух лет работы с иностранными СМИ, вы в центре внимания служб безопасности”, — говорит она. “И лучше не недооценивать их силу. Они достаточно умны, чтобы играть твоей жизнью”. В Донецке Катерина чувствует себя в опасности, и она хотела бы найти другую работу. “Как только телевизионная команда уедет, я не буду больше этим заниматься”— говорит она. “Только однажды я ощутила заботу со стороны международных СМИ. Только однажды я ощутила заботу со стороны международных СМИ. В мае этого года после публикации моего имени в «Миротворце», коллега с BBC спросил меня, нуждаюсь ли я в поддержке. Я отказалась от помощи, потому что это было не самое ужасное, что могло случиться со мной”.
Немногие «посредники» имеют право на компенсацию, если они будут ранены или убиты во время работы. Они также не имеют фактической международной защиты, которая обычно распространяется на иностранных журналистов, работающих за рубежом. Только в Афганистане десятки письменных переводчиков, водителей и местных режиссеров погибли в период между 2003и 2011 годами, некоторые из них попали в боевые действия, другие, такие как Ажмал Накшбанди, журналист и Сайед Ага, водитель, подверглись казни талибами за работу с иностранцами.
Саира, «посредница» в Кабуле, Афганистан, на протяжении последних девяти лет, может работать только в том случае, если она скрывает и свою личность, и скрывается свою внешность. Ей постоянно угрожают и оскорбляют. Она так боится мести, что не разрешила использовать своё настоящее имя в этой статье. 26-летняя девушка, которая начала свое сотрудничество с иностранными журналистами, чтобы иметь возможность оплатить свою учебу в Кабульском университете, говорит, что чувствует себя в безопасности только тогда, когда ее лицо закрыто паранджой. “Я путешествовала по некоторым опасным местам с иностранными журналистами. Я должна была полностью закрыть свое лицо паранджой, чтобы чувствовать себя в безопасности”, — говорит она.
“Для женщины всегда опасно работать, даже в Кабуле. Они осуждаются обществом и их не уважают. Многие люди обвиняют тебя и даже называет неверной, поскольку ты работаешь с не-мусульманами”, — говорит Саира. В зонах конфликтов, слишком опасных для зарубежных журналистов, «посредников» нанимают для написания и сдачи новостей непосредственно в офисы международных СМИ. “Всё больше и больше используются местные внештатники для репортажей, новостей и фотографий в странах и районах, где трудно или слишком опасно [для международных журналистов] получить доступ”, — говорит Кларк. “У нас нет каких-либо конкретных фактов или цифр, наши доказательства в основном являются неофициальными: то, что мы слышали и наблюдали в нашей работе”.
Алмигдад Можалли был «посредником», который впоследствии, когда война в Йемене вынудила многих иностранцев покинуть страну, стал репортёром. Можалли, 34, хорошо говорил на английском, знал нужных людей, был уважаем и востребован. Можалли предпочитал работать анонимно. “Ему нравилось быть «посредником», это предоставляло ему возможность озвучивать истории, которых он не мог бы безопасно рассказать в Йемене”, — говорит Лора Баттаглиа, итальянская журналистка, которая работала с ним и стала его другом. “С его согласия мы не указывали его имени в неоднозначных статьях, для его же безопасности”.
Но когда Можалли начал представлять отчеты самостоятельно, у него начались проблемы с Хауси ополченцами — повстанческой группировкой, которая контролирует столицу Йемена, Сана. Самый первый его репортаж, поданный в Бюро новостей в Европе и США под его же собственным именем, разозлила эту группировку. Его немедленно арестовали и ему угрожали правительственные агенты. В январе этого года, выполняя задания «Голоса Америки», он был убит при обстреле с воздуха. Он путешествовал в опасном районе, в автомобиле без маркировки, без каких-либо указаний на то, что он был журналистом.
Смерть Можалли заострила вопрос ответственности. Он был внештатным сотрудником, но работал в местах для международных информационных организаций. Майк Гаррод, являющийся соучредителем ‘’Мирового Посредника’’, онлайновой сети, которая связывает местных журналистов и внештатных работников с международными журналистами, считает, что некоторые группы средств массовой информации начинают более осознанно относиться к обеспечению безопасности внештатных сотрудников, которым они предлагают работу.
Гаррод надеется создать учебную программу в режиме онлайн для местных журналистов и «посредников». Этот курс будет включать оценку риска, и безопасности, а также журналистские стандарты и этику. «Посредники» в основном не обучены и уязвимы в враждебных условиях. Поскольку их все более используют не только в качестве письменных переводчиков и материально-технического обеспечения, то существует реальная необходимость того, чтобы они понимали и смогли доказать понимание некоторых концепций”, — говорит Гаррод. Авторы этой статьи задали вопросы BBC, CNN и агентству по поводу их политики касательно «посредников». Никто из них не пожелал прокомментировать эту ситуацию.
Согласно Гарроду, поведение некоторых журналистов, которые используют «посредников» на местах, сложнее регулировать. Он рассказал историю молодого студента, которому было 17 лет. Его нанял иностранный репортер, чтобы он отправился на передовую в Ираке. “Эта отрасль может сделать много, для того, чтобы поощрить ответственный подход журналистов. Но я беспокоюсь о том, что никто не будет разбираться, кто и как раздобыл материал для статьи”, — говорит он.
Зия Ур Рехман, 35, работал с иностранными корреспондентами в Карачи, Пакистан, с 2011 по 2015 год. Он рассказывает, что, хотя местные журналисты в городе понимают опасности, которые их поджидают, некоторые иностранные корреспонденты игнорируют их советы. “Бывает операторы и фотографы обращаются с «посредником» невоспитанно и грубо, как со своей прислугой. Поскольку они не знают о сложности и деликатности ситуации, они снимают фильмы или делают снимки без консультаций с «посредником». И это создает большие проблемы для группы, и особенно для «посредника»”, — говорит Рехман. Случалось, что пакистанские службы безопасности похищали, избивали и даже пытали «посредников» в связи с их работой с иностранными журналистами. Рехман говорит, что теперь он редко работает в качестве «посредника», и только, если он знает репортёра.
Более профессиональная подготовка и поддержка со стороны международных организаций, на которые работают посредники, имеют решающее значение для их безопасности, однако маловероятно, что они будут влиять на зоны, всё ещё контролируемые Исламским Государством. Эти группировки полны решимости заставить замолчать журналистов, особенно тех, кто работает с иностранными заказчиками. В июне этого года КЗЖ (ред. – Комитет по Защите Журналистов) сообщил, что в Сирии казнили пять внештатных репортёров. Одного привязали к ноутбуку, другого к камере, обеих напичкали взрывчаткой, и подорвали. Их обвинили в работе с зарубежными СМИ и организациями по правам человека. ИГ слил видеосюжеты их убийств как предостережение для других.
[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column][vc_column_text]
Кэролайн Лиз – бывший корреспондент британской газеты «Санди Таймз» в Южной Азии. В настоящее время она работает в научно-исследовательском институте агентства Рейтер по изучению журналистики в Оксфордском университете.
* некоторые имена в этой статье были изменены из соображений безопасности
[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row][vc_row content_placement=”top”][vc_column width=”1/3″][/vc_column][vc_column width=”1/3″][/vc_column][vc_column width=”1/3″ css=”.vc_custom_1481888488328{padding-bottom: 50px !important;}”][vc_custom_heading text=”Subscribe” font_container=”tag:p|font_size:24|text_align:left” link=”url:https%3A%2F%2Fwww.indexoncensorship.org%2Fsubscribe%2F|||”][vc_column_text]In print, online. In your mailbox, on your iPad.
Subscription options from £18 or just £1.49 in the App Store for a digital issue.
Every subscriber helps support Index on Censorship’s projects around the world.
SUBSCRIBE NOW[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row]
19 Dec 17 | Journalism Toolbox Spanish
[vc_row][vc_column][vc_custom_heading text=”A menudo los corresponsales en el extranjero tienen que ayudarse de guías (fixers en inglés), para informar desde países asolados por la guerra. Sin embargo, como revela Caroline Lees, estos pueden terminar en el punto de mira por espionaje si sus nombres se hacen conocidos en la zona”][vc_row_inner][vc_column_inner][vc_column_text]
Periodistas ucranianos toman asiento en una conferencia de prensa de la embajada de EE.UU, US Embassy Kiev Ukraine/Flickr
[/vc_column_text][/vc_column_inner][/vc_row_inner][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column][vc_column_text]
Rauand arriesga la vida por desconocidos habitualmente. Este estudiante de informática de 25 años trabaja de guía: un tipo de periodista local que colabora con corresponsales extranjeros en Erbil, Irak. La ciudad está a solo una hora en coche de Mosul, ciudad bajo ocupación del Estado Islámico. En junio, el EI amenazó con matar a los periodistas «que hacen la guerra contra el Islam».
«Imagina que el EI llega a Erbil. Pues los guías serían los primeros a por los que irían», asegura Rauand, que ha trabajado para Vice News y la revista Time. «Al terminar los reportajes, el guía se queda en el país, mientras que el corresponsal, con su pasaporte extranjero, se puede marchar», añade.
Los guías llevan la logística para corresponsales extranjeros guiándolos y traduciendo para ellos, pero también investigan para artículos, adquieren contactos, organizan entrevistas y viajan al frente. La mayoría trabajan de forma independiente y son extremadamente vulnerables a amenazas y represalias, especialmente una vez se marchan sus colegas extranjeros. Según la organización Rory Peck Trust, que se dedica a apoyar a periodistas freelance alrededor del mundo, la cifra de reporteros independientes amenazados por colaborar con medios internacionales va en aumento.
«La mayoría de las peticiones de ayuda que recibimos nos llegan de reporteros locales que han sufrido amenazas, detenciones, prisión, asaltos e incluso el exilio por su trabajo», explica Molly Clarke, jefe de comunicaciones de Rory Peck. «Habitualmente ayudamos a gente a la que han atacado específicamente por su trabajo de colaboración con medios internacionales. En estos casos, las consecuencias pueden ser devastadoras y duraderas, y no solo para ellos: para sus familias también», denuncia Clarke.
Un informe del Comité para la Protección de los Periodistas —CPJ, por sus siglas en inglés— muestra que son 94 los «trabajadores de medios de comunicación» asesinados desde 2003: esta es la fecha en la que el CPJ comenzó a poner a los guías en una categoría aparte, como reconocimiento a la importancia creciente de estos en la transmisión de reportajes desde el extranjero. En junio de este año añadieron a Zabihulah Tamana, un periodista independiente afgano que trabajaba como traductor para la radio pública nacional de EE.UU., a la lista de asesinados cuando bombardearon el convoy en el que viajaba en Afganistán.
Muchos guías empiezan como aficionados sin experiencia, desesperados por conseguir trabajo remunerado en economías perjudicadas por los conflictos. Apenas reciben formación o apoyo continuado por parte de las organizaciones internacionales para las que trabajan, y a menudo deben encargarse de su propia protección. Rauand ha aprendido a no destacar en Erbil. Rara vez opta por firmar con su nombre los reportajes y artículos en los que contribuye. «Si mi nombre sale asociado a los artículos, ya no soy anónimo. Podrían sospechar de mí y tratarme como si fuera un espía», dijo.
Ser acusado de espionaje es un riesgo laboral para muchos de los guías que trabajan con periodistas extranjeros. Para aquellos trabajando en primera línea en la guerra entre Ucrania y los separatistas prorrusos, se trata de una amenaza diaria. En 2014, Anton Skiba, un productor local radicado en Donetsk, fue secuestrado por los separatistas y acusado de ser un espía ucraniano. Había pasado el día trabajando para la CNN en el lugar donde se estrelló el vuelo MH17 de Malaysian Airlines, en el este Ucrania, controlado por los separatistas. Skiba, que también ha trabajado para la BBC, fue finalmente liberado tras una campaña que organizaron sus compañeros del gremio. «Es muy importante mantener un equilibrio mientras tengas acceso a ambos lados del conflicto. De otro modo, lo más seguro es que uno de ellos acabe oprimiéndote», afirma.
[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column width=”1/4″][/vc_column][vc_column width=”3/4″][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column][vc_column_text]
Skiba trata de protegerse eligiendo con cuidado a la gente con la que trabaja y las noticias que cubre. «Este es mi país y yo tengo que seguir viviendo aquí cuando los periodistas pasen al siguiente conflicto. No quiero arriesgar mi vida por una historia que al día siguiente ya no va a recordar nadie. Por eso intento evitar a periodistas poco profesionales y a los que usan a guías para que les consigan noticias ‘jugosas», dice.
Kateryna, otra guía de Donetsk, obtuvo acreditación de prensa tanto de las autoridades ucranianas como de la facción separatista enemiga, la República Popular de Donetsk, para evitar acusaciones de favorecer uno de los lados de la guerra más que al otro.
Pero esto no ha puesto fin a las amenazas y ni al acoso que sufre. Aunque nunca le dice a nadie que trabaja con periodistas internacionales, una página web ucraniana, Myrotvorets, reveló recientemente los nombres, direcciones de correo electrónico y números de teléfono de alrededor de 5000 periodistas extranjeros y autóctonos que han trabajado en la República Popular de Donetsk y en Luhansk, áreas disidentes fuera del control del gobierno ucraniano. Kateryna, de 28 años, aparecía varias veces en la lista, publicada en mayo de 2016, debido a su trabajo con la BBC, Al Jazeera y otros medios.
Los servicios de seguridad ucranianos han retenido e interrogado a Kateryna muchas veces por su trabajo. «A los dos años de trabajar con los medios extranjeros, pasas a primer plano en los intereses de los servicios de seguridad», asegura. «Y es mejor no subestimar su poder. Son lo bastante astutos para jugar con tu vida».
Últimamente se siente expuesta en Donetsk y quiere encontrar un trabajo distinto. «En cuanto se marcha un equipo de televisión, ya está», añade. «Solo una vez he sentido que les importaba a los medios internacionales. El pasado mayo, un colega de la BBC me preguntó si necesitaba ayuda, ahora que habían publicado mi nombre en Myrotvorets. Rechacé cualquier tipo de apoyo; era lo mínimo que pudo haberme pasado».
Pocos guías llegan a recibir compensación si se lesionan o mueren realizando su trabajo. Tampoco reciben la protección internacional de facto que se proporciona a los corresponsales que trabajan en el exterior. Solo en Afganistán, docenas de traductores, conductores y productores locales perdieron la vida entre 2003 y 2011; algunos, muertos en enfrentamientos, otros —como Aymal Naqshbandi, periodista, y Sayed Aga, conductor— fueron ejecutados por los talibanes por haber trabajado con extranjeros
Saira, una guía de Kabul (Afganistán) que lleva nueve años en esto, solo puede trabajar si oculta no solo su identidad, sino también su propio cuerpo. Como mujer sufre amenazas y abusos constantes. Teme tanto ser castigada que no quiso darnos su nombre verdadero para este artículo. La joven de 26 años, que comenzó a trabajar con periodistas extranjeros para poder pagarse los estudios en la universidad de Kabul, dice que solo se siente a salvo con el rostro cubierto. «He viajado a algunos sitios peligrosos con periodistas extranjeros. Tuve que taparme la cara completamente con un burka para sentirme segura», explica.
«Para una mujer siempre es peligroso trabajar, incluso en Kabul. Eres blanco de comentarios hirientes y faltas de respeto. Mucha gente te culpa y llegan a llamarte infiel porque trabajas con gente no musulmana», añade Saira.
Cada vez se contrata a más guías que viven en zonas de conflicto consideradas demasiado peligrosas para los corresponsales extranjeros, y desde las cuales aquellos escriben y envían directamente las noticias a las redacciones internacionales. «Cada vez se depende más de periodistas independientes locales para conseguir noticias, artículos e imágenes en países y zonas a los que es muy difícil —o demasiado peligroso— que accedan [los reporteros internacionales]», explica Clarke. «No tenemos datos ni cifras exactas; nuestras pruebas son mayoritariamente anecdóticas y las obtenemos de lo que hemos visto y oído al realizar nuestra labor».
Almigdad Moyali era un guía que se convirtió en reportero cuando la guerra de Yemen forzó a muchos extranjeros a marcharse del país. Moyali, de 34 años, tenía buen nivel de inglés, conocía a la gente adecuada, tenía el respeto de la gente y estaba muy solicitado.
Prefería trabajar de forma anónima. «Le gustaba ser guía porque le permitía contar historias que en Yemen habría sido demasiado peligroso contar», relata Laura Battaglia, una periodista italiana que trabajaba con Moyali y entabló amistad con él. «Con su permiso omitimos su nombre en artículos difíciles, para protegerlo».
Pero cuando Moyali comenzó a cubrir noticias por su cuenta, esto lo metió en problemas con la milicia hutí, un grupo rebelde en control de Saná, la capital yemení. Prácticamente la primera de sus historias, que envió a redacciones europeas y estadounidenses firmadas con su nombre, le ganó la ira de la clase dirigente. Fue arrestado de inmediato y amenazado por agentes del gobierno. Perdió la vida en enero de este año, en un ataque aéreo en plena misión para Voice of America. Se encontraba viajando por una zona peligrosa en un coche sin marcar y sin nada que lo identificase como periodista.
La muerte de Moyali provoca preguntas acerca de la responsabilidad. Era autónomo, pero trabajaba para agencias de noticias internacionales. Mike Garrod, cofundador de World Fixer, una red digital que conecta a periodistas y trabajadores en sus países con reporteros internacionales, cree que algunos grupos de comunicación están comenzando a tomarse más en serio el papel que desempeñan en la protección de los trabajadores que contratan.
Garrod espera fundar un programa de formación en línea para periodistas y guías locales. El curso incluirá seguridad, evaluación de riesgos y estándares y ética periodística. «Los guías, en gran medida, carecen de formación y son vulnerables en entornos hostiles. A medida que se afianza la tendencia a utilizarlos para cosas que van mucho más allá de la traducción y la logística, existe una necesidad real de que entiendan ciertos conceptos y que demuestren que los entienden», expone Garrod. Para este artículo preguntamos a la BBC, la CNN y Reuters por sus guías. Todas se abstuvieron de comentar.
No obstante, el comportamiento de algunos periodistas individuales que emplean a guías en el campo es más complicado de regular, según Garrod. Nos contó la historia de un joven estudiante al que contrató un reportero extranjero para viajar al frente de la guerra de Irak cuando tenía 17 años. «La industria puede hacer muchísimo más para instar a los periodistas a que actúen de forma más responsable en lo concerniente a este asunto, pero me preocupa que no exista una voluntad de inspeccionar el modo en el que se consigue una noticia», lamenta.
Zia Ur Rehman, de 35 años, trabajó con corresponsales extranjeros en Karachi, Pakistán, entre 2011 y 2015. Cuenta que, mientras los periodistas de la ciudad entienden los peligros a los que se exponen allí, algunos reporteros extranjeros ignoran sus consejos. «Algunos cámaras y fotógrafos son groseros y maleducados, y tratan a sus guías como si fueran sus sirvientes. Como no conocen la complejidad y lo delicado de la situación, graban o sacan fotos sin consultar a su guía, cosa que ha acarreado problemas muy serios al equipo, sobre todo al guía», declara Rehman.
Ha habido casos en los que los servicios de seguridad pakistaníes han secuestrado a guías, que han sufrido palizas e incluso torturas por trabajar con periodistas extranjeros. Rehman dice que ya rara vez trabaja como guía; si lo hace, solo es para reporteros que ya conoce.
Más formación y el apoyo de las organizaciones internacionales que emplean a guías son dos elementos cruciales para su seguridad, pero es poco probable que suponga un gran cambio en áreas aún en control del Estado Islámico, decidido a silenciar a los periodistas, especialmente a los que trabajan con compañías extranjeras. En junio de este año, el CPJ denunció que el EI había ejecutado en Siria a cinco periodistas independientes. A uno lo ataron a su ordenador; a otro, a su cámara. Después los forraron de explosivos y los hicieron detonar. Habían sido acusados de trabajar con agencias extranjeras de noticias y de derechos humanos. El Estado Islámico publicó vídeos de la matanza a modo de advertencia para el resto.
[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column][vc_column_text]
Caroline Lees ha sido corresponsal en el sur de Asia para el periódico británico The Sunday Times. Actualmente es jefa de investigación en el Instituto Reuters para el Estudio del Periodismo en la Universidad de Oxford
*Algunos nombres de este artículo han sido modificados por motivos de seguridad
Este artículo fue publicado en la revista Index on Censorship en otoño de 2017
Traducción de Arrate Hidalgo
[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row][vc_row content_placement=”top”][vc_column width=”1/3″][/vc_column][vc_column width=”1/3″][/vc_column][vc_column width=”1/3″ css=”.vc_custom_1481888488328{padding-bottom: 50px !important;}”][vc_custom_heading text=”Subscribe” font_container=”tag:p|font_size:24|text_align:left” link=”url:https%3A%2F%2Fwww.indexoncensorship.org%2Fsubscribe%2F|||”][vc_column_text]In print, online. In your mailbox, on your iPad.
Subscription options from £18 or just £1.49 in the App Store for a digital issue.
Every subscriber helps support Index on Censorship’s projects around the world.
SUBSCRIBE NOW[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row]
